Конституция РФ устанавливает, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени; сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (статья 23, часть 1; статья 24, часть 1). При этом каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом; гарантируется свобода массовой информации; цензура запрещается (статья 29, части 4 и 5). Как отметил Конституционный Суд РФ, эти конституционные установления в полной мере относятся к любой информации — независимо от места и способа ее производства, передачи и распространения, включая сведения, размещаемые в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
Приведенные нормы соотносятся с положениями международно-правовых договоров Российской Федерации, в том числе Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни (пункт 1 статьи 8); каждый имеет право свободно выражать свое мнение; это право включает свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ (пункт 1 статьи 10).
Охрана частной жизни гражданина
Европейский Суд по правам человека ранее в своих решениях указывал, что информационно-телекоммуникационная сеть «Интернет» ввиду ее общедоступности и способности хранить и распространять огромные объемы информации играет важную роль в расширении доступа общественности к новостям и в облегчении распространения информации вообще (постановления от 10.03.2009 года по делу «Таймс Ньюспейпер ЛТД (Times Newspaper LTD) (№ 1, 2) против Соединенного Королевства» и от 18.12.2012 года по делу «Ахмет Йылдырым (Ahmet Yildirim) против Турции»), В то же время опасность того, что материалы и информация в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» могут причинить вред осуществлению прав и свобод лица, особенно праву на частную жизнь, и пользованию этими правами и свободами, определенно выше, чем опасность, исходящая от печатных средств массовой информации (постановления Европейского Суда по правам человека от 05.05.011 года по делу «Редакция газеты «Правое дело» и Штекель (Editorial Board of Pravoye Delo and Shtekel) против Украины» и от 16.06.2015 года по делу «Компания «Делфи АС» (Delfi AS) против Эстонии»),
Указанные фундаментальные права, общепризнанные в правовых демократических государствах — постольку, поскольку они защищают являющиеся одинаково значимыми интерес частного лица в обеспечении его приватности, с одной стороны, и интерес широкой общественности в доступе к информации, с другой, — не находятся в состоянии главенства и подчинения и не обладают безусловным приоритетом друг перед другом.
Рассмотрение Конституционным судом жалобы Безрукова С.В.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 12.02.2019 года № 274 Безрукову Сергею Витальевичу отказано в принятии к рассмотрению жалобы об оспаривании конституционности пункта 1 статьи 1522 ГК Российской Федерации по следующим основаниям.
Конституционное судопроизводство как субсидиарный (резервный) по своему назначению способ защиты нарушенных прав и свобод граждан допускается, если без проверки конституционности оспариваемого закона эти права и свободы не могут быть восстановлены. Возбуждение производства о проверке конституционности закона возможно тогда, когда права заявителя нарушаются самой нормой закона и заложенный в ней смысл, в том числе с учетом названных критериев, не допускает такого ее истолкования и применения судами общей юрисдикции и арбитражными судами, при котором права и законные интересы гражданина или организации могут быть защищены и восстановлены в обычном порядке.
Европейский Суд по правам человека, осуществляя на основании статьи 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод толкование ее статей 8 и 10, неоднократно отмечал, что в делах, при рассмотрении которых Европейскому Суду по правам человека было необходимо установить баланс между защитой частной жизни и свободой выражения мнения, он всегда подчеркивал вклад, который фотографии или статьи в прессе внесли в обсуждение, представляющее интерес для общественности (постановления по делу «Фон Еанновер (Принцесса Еанноверская) (Von Hannover) против Еермании», от 04.06.2009 года по делу «Штандард Ферлагс ЕмбХ» (Standard Verlags GmbH) против Австрии (№ 2)» и др.). Вместе с тем такая дискуссия, представляющая общественный интерес, может касаться не только вопросов политики или преступности, но и вопросов спорта, актерского искусства или иного творчества (постановления Европейского Суда по правам человека от 07.02.2012 года по делу «Фон Еанновер (Принц Еанноверский и Принцесса Еанноверская) (Von Hannover) против Еермании (№ 2)» и от 28.10.2014 года по делу «Йон Кэрстя (Ion Carstea) против Румынии»),
При этом публикации, направленные исключительно на удовлетворение любопытства определенного круга читателей относительно подробностей личной жизни лица, каким бы известным оно ни было, как правило, не могут считаться вкладом в дискуссию, представляющую общественный интерес, затрагивающий благополучие граждан или противоречия по поводу важного социального вопроса (постановление Европейского Суда по правам человека от 10 ноября 2015 года по делу «Кудерк и «Ашетт Филипакки Ассосье» (Couderc and Hachette Filipacchi Associes) против Франции»), Общественно значимые вопросы не могут включать в себя ни ожидания публики, интересующейся деталями частной жизни других лиц, ни любовь читателей к сенсациям или даже вуайеризму; публика не имеет правомерного интереса знать о некоторых интимных аспектах жизни лица, в том числе известной эстрадной певицы (постановление Европейского Суда по правам человека от 21.02.2017 года по делу «Рубио Досамантес (Rubio Dosamantes) против Испании»),
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 2 постановления от 27.06.2013 года № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 года и Протоколов к ней» разъяснил, что с целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда по правам человека, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств — участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод; при этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда по правам человека.
Таким образом, судам при рассмотрении конкретных дел надлежит учитывать, что сведения о частной жизни, в особенности интимного характера, не могут признаваться общественно значимой информацией только потому, что они касаются публичного (широко известного в обществе) лица, включая представителей творческих профессий.
Положения законодательства Российской Федерации, рассматриваемые с учетом разъяснений, данных Верховным Судом Российской Федерации на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации, согласуются с приведенной практикой Европейского Суда по правам человека.
Так, в силу части первой статьи 49 Закона Российской Федерации от 27.12.1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации» журналист обязан:
- получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей (пункт 5);
- при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в известность о проведении аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки (пункт 6).
Рассматривая данные положения в системном единстве с оспариваемым заявителем пунктом 1 статьи 1522 ГК Российской Федерации, устанавливающим, по существу, исчерпывающий перечень случаев освобождения журналиста от указанной обязанности, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 15.06.2010 года № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» подчеркнул следующее. К общественным интересам следует относить не любой интерес, проявляемый аудиторией, а, например, потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде. Судам необходимо проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способным оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью. В то время как в первом случае средства массовой информации выполняют общественный долг в деле информирования граждан по вопросам, представляющим общественный интерес, во втором случае такой роли они не играют (пункт 25).
Кроме того, применительно к пункту 1 статьи 1521 ГК Российской Федерации в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что допустимо в силу подпункта 1 пункта 1 статьи 1521 ГК Российской Федерации обнародование и использование изображения гражданина без его согласия, когда имеет место публичный интерес, в частности если такой гражданин является публичной фигурой (занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области), а обнародование и использование изображения осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым. Вместе с тем согласие необходимо, если единственной целью обнародования и использования изображения лица является удовлетворение обывательского интереса к его частной жизни либо извлечение прибыли (пункт 44). Из этого следует, что названные условия обнародования и использования изображения гражданина являются кумулятивными, т.е. должны соблюдаться в совокупности, — иными словами, самого по себе отнесения лица к числу публичных фигур не достаточно для применения указанного законоположения.
Приведенная правовая позиция, учитывая аналогичные юридические конструкции пункта 1 статьи 1521 и пункта 1 статьи 1522 ГК Российской Федерации и имея в виду, что Конституция Российской Федерации в статьях 23 и 24 не делает различий между способами (формами) распространения информации о частной жизни лица, применима в случае опубликования не только изображений (фотографий) лица, но и информации о его частной жизни в средствах массовой информации без его на то согласия.
Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2010 года № 16, дословное воспроизведение выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов (пункты 4 и 6 части 1, часть 2 статьи 57 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации») предполагает такое цитирование, при котором не изменяется смысл высказываний, сообщений, материалов, их фрагментов и слова автора передаются без искажения. При этом необходимо иметь в виду, что в ряде случаев противоречащие контексту, но совершенно точно процитированные фрагменты выступлений, сообщений, материалов могут иметь смысл, прямо противоположный тому, который придавался им в выступлении, сообщении, материале. Если при воспроизведении выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов в средстве массовой информации в них были внесены какие-либо изменения и комментарии, искажающие смысл высказываний, то редакция средства массовой информации, главный редактор, журналист не могут быть освобождены от ответственности (пункт 23).
Указанный подход соотносится и с практикой Европейского Суда по правам человека, который отмечал, что при установлении нарушения права на уважение частной жизни в конкретном деле необходимо учитывать также поведение заинтересованного лица до публикации соответствующих сведений и тот факт, что фотография или взаимосвязанная статья уже появлялись в более ранних публикациях (постановление по делу «Фон Еанновер (Принц Еанноверский и Принцесса Еанноверская) (Von Hannover) против Германии (№ 2)»).
Соответственно, справедливо возложение ответственности (в том числе в форме компенсации морального вреда) на субъекта, своими незаконными действиями создавшего возможность дальнейшего распространения сведений о частной жизни лица (особенно в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»), учитывая, к тому же, что средство массовой информации, допустившее повторное воспроизведение таких сведений, как правило, не осведомлено о наличии или отсутствии согласия лица на их обнародование.
Конституционный Суд РФ отметил, что заявитель, как следует из представленных материалов, не был лишен возможности обратиться в установленном порядке с требованием прекратить выдачу сведений об указателе страницы сайта в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», позволяющих получить доступ к информации о гражданине (физическом лице), распространяемой с нарушением законодательства Российской Федерации, являющейся недостоверной, а также неактуальной, утратившей значение для гражданина (физического лица) в силу последующих событий или действий гражданина (физического лица) (часть 1 статьи 103 Федерального закона от 27.07.2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»), однако указанным способом защиты своих прав он не воспользовался.
Данный правовой механизм, как указал Конституционный Суд РФ, ориентирует суды на основе установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела находить баланс между конституционно защищаемыми ценностями: доступом граждан к информации, с одной стороны, и защитой прав граждан при распространении информации о них — с другой (Определение от 26.11.2018 года № 3087-О). С приведенной позицией согласуется подход, которого придерживался и Европейский Суд по правам человека в постановлении от 19.10.2017 года по делу «Фуксманн (Fuchsmann) против Германии», не усмотревший нарушения статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отметив в том числе, что заявитель не предпринял попытки добиться исключения ссылок на спорную статью в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» из результатов поиска.
